Открыв дверь в новую жизнь и сделав шаг ей навстречу, я обнаружила, что моя левая нога застряла в семейном склепе. Эти раздирающие меня силы абсолютно равны, и я не могу сдвинуться с места — ни вперёд, ни назад. И теперь я живу на два мира: моя правая нога — в будущем, моя левая — в прошлом, а моя голова — в лиминальном пространстве безвременья. В нём мне придётся ещё раз обернуться и шагнуть назад, чтобы дать себе шанс впоследствии пойти вперёд.

В лиминальном пространстве чёрное смешивается с белым, верх и низ меняются местами, а направления «вперёд» и «назад» становятся очень условными и относительными. Это как будто ты упал в кроличью нору и завис в левитации где-то посередине. Это — точка абсолютного шизоидного межгалактического вакуума, бытия и небытия одновременно, парение в которой сопровождается вялотекущей эссенциальной депрессией (Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были. Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели, слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса. — И. Бродский), с редкими всплесками витальности (схватка и толчок).

Там, где застряла моя левая нога.
Я родилась, управившись суммарно за 2,5 часа, практически не доставив неудобств и беспокойства никому из сопричастных к этому процессу, бодро, сгруппировано и оперативно (как и почти всё, что я делала впоследствии) выскочив на свет божий, дисциплинированно покричав положенные секунды и ведя себя далее настолько покладисто и необременительно, что меня забыли на родильном столе. С тех пор какая-то часть меня до сих пор лежит там, как бы недоумевая: «А где все? А кто меня отсюда заберёт? А я вообще кому-то нужна? А стоило ли так стараться и вообще рождаться?»... И уже далее, это уже из совладающей стратегии: «А где ваша радость, мать вашу?! Ну где же ручки?! Где же ваши ручки (с..ки)?!»

Моя голова в:
Возвращаясь из Питера в Ростов, чтобы собрать и перевезти вещи, я прямиком попадаю в больницу, где и провожу в состоянии средней тяжести (силы же равны, ни нашим, ни вашим!) с перерывами на амбулаторное лечение почти месяц. Лёжа под гирляндами капельниц, лихорадочно размышляю: что я ещё недосимволизировала в своём процессе, что пришлось соматизировать?! Какой из 50 оттенков серого своей и не-своей депрессии ещё не прожит, какая часть ещё чьего горя-недогоревана?

Эссенциальная депрессия передаётся по наследству. Интроект Мёртвой матери, симбиотический паттерн этой мертвенной связи, приводящий к алекситимии и соматизации, — тоже. Так где же этот лоскут грёбаной пуповины, на котором я повисла в кроличьей норе между мирами?!

При переходе по лиминальному пространству меня вернуло в эту точку резиновой лентой: прими решение, ты уже рождаешься или нет?! Но родиться (по-настоящему, со всей полнотой витальности и с пачкой новых решений) — значит отделиться от Мёртвой матери и всего семейного склепа по материнской линии. Чтобы отделиться от Мёртвой матери, надо выбрать ЖИЗНЬ. Это значит, что Мёртвая мать должна окончательно умереть и быть безвозвратно погребённой. А это, в свою очередь, означает оплакать то, чего не было и уже никогда не будет.

Как горевать по тому, чего не было? Это значит объявить траур по всем своим несбывшимся детским надеждам получить от неё или кого-либо похожего на неё то, на что ты имела полное право, но что было и есть невозможно.

И это значит в определённой степени отказ от нарциссической грандиозности, в которой ты чувствуешь себя самоназначенным правителем в этом недопогребённом королевстве. Корону придётся закопать вместе с Матерью.

Так ты уже рождаешься или нет?!
Перед тобой две таблетки:
🔵 Синяя — ты остаёшься жить в теле мёртвой лошади (метафора утробы Мёртвой матери) и не выходишь из комнаты безопасно-мертвенного пространства эссенциальной депрессии. Всё очень знакомо и предсказуемо. Никакого страха смерти. Потому что никакого дуновения новой жизни, лишь запертый разреженный воздух допустимого уровня выживания. Все окна — заперты, а двери — на засове.

Спи дальше в обнимку с её гробом, вас никто не побеспокоит.

🔴 Красная — ты проходишь-таки через ужас рождения/смерти, не зная, что тебя ждёт по выходу из этого тоннеля. Только ради того, чтобы узнать. Только ради того, чтобы увидеть, что ещё есть за пределами этой чёртовой комнаты, этого опостылевшего семейного склепа с её запылённым гробом.

Но перед тем, как ты примешь решение, учти: чтобы позволить Мёртвой матери умереть, тебе нужна Живая, к которой ты родишься в любящие руки. И чтобы её создать, тебе понадобится время...

Реабилитация до полного восстановления потребует ещё несколько месяцев жёсткой диеты и щадящего режима (врач: «Никаких изменений климата, воды и питания!»). Девиз этого участка: «Не ешь, молись, люби». Практикуй аскезу и смирение.

Невозможно выйти из лиминального пространства на новый этап пути с помощью прежних жизненных стратегий. Выход в новую жизнь требует новых решений. В самых сценарно сложных его участках. Смирение — это то, что всегда давалось мне особенно тяжело. И, пожалуй, это самый сложный вызов...

«Терпение. Я излучаю свет в этот сезон темноты.
Новая жизнь начинается и развивается в умиротворяющей темноте.
Спрятанные под землю семена оказываются защищены от зноя и мороза.
Семена лежат под землёй и ждут подходящего сезона, чтобы прорасти.
Будучи взрослым ребёнком, я часто чувствую нетерпение, связанное с замедлением процесса моего выздоровления.
Слова "день за днём" приобретают для меня негативное значение, когда мне кажется, что я попала на плоский участок моего пути.
Я буду помнить, что каждый плоский участок нужен мне для того, чтобы собрать энергию для будущих изменений.
Я буду относиться к себе бережно и терпеливо в это время моего невидимого роста.
Теперь я буду приветствовать каждый этап моего внутреннего развития.
В этот сезон долгих ночей я излучаю внутренний свет новой жизни.»
Рокелль Лернер. «Утверждения для внутреннего ребёнка»

P.S.: А правой ногой я — на этих фото, и мне там очень хорошо...

#психологДинаТаинская